Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Как приобрести тома "Православной энциклопедии"
опубликовано: 17 октября 2014г.ИЛИИ ПРОРОКА МУЖСКОЙ СКИТ
расположен близ Кареи, на северо-востоке Св. Горы Афон (п-ов Афон (Айон-Орос), Греция). Общежительный, управляется дикеем (настоятелем, скитоначальником). Основан в 1757 г. прп. Паисием (Величковским). Согласно Житию преподобного, в 1746 г. он прибыл из скитов Трэистени и Кырнул (Валахия) на Афон, поселился в каливе на земле мон-ря Пантократор и принял монашеский постриг. В 1750 г. к прп. Паисию из Валахии пришел мон. Виссарион, затем другие ученики. Прп. Паисий приобрел у Пантократора келлию во имя св. равноап. Константина, получив от мон-ря и омологию (обоюдное согласие) на устройство нового скита. Вскоре собралась братия, до 12 чел. молдаван и славян. Монашеское правило вычитывалось на слав. и молдав. языках. По неоднократным просьбам братии, а также др. «духовников святогорских» прп. Паисий был рукоположен во иерея и «произведен... в духовничество» (Житие и подвиги. 2004. С. 152-154). Вскоре келлия стала мала для умножающейся братии и о. Паисий купил у мон-ря Пантократор ветхую келлию во имя св. Илии пророка и по благословению патриарха К-польского Серафима I, пребывавшего в монастыре на покое, в 1757 г. основал И. п. с. Трудами братии и «Хрестолюбцев подаянием» были построены церковь, трапезная, пекарня, кухня, странноприимница, 16 келий «и воду привели в скит» (Там же. С. 155). Монашеское правило совершалось по чину Св. Горы, а богослужение - на слав. и молдав. языках. Прп. Паисий ввел в обители общежительный устав, сам трудился вместе с братией, занимался рукоделием, днем вырезал ложки для продажи, ночью переводил труды св. отцов с греч. на слав. язык, спал не более 3 ч. Прп. Паисия часто посещал патриарх Серафим, а также иноки др. мон-рей. Полемика с молдав. схим. Афанасием (насельником Кавсокаливийского скита), сначала называвшим прп. Паисия «прелестником» и еретиком, а затем испросившим у него прощение, принесла настоятелю И. п. с. известность. Когда число насельников скита возросло до 64 чел., прп. Паисий стал ходатайствовать перед Протатом о приобретении обремененного долгами и мало населенного мон-ря Симонопетра. После благословения Протата о. Паисий переселился туда с половиной братии, а начальником скита оставил архим. Варлаама. Но, прожив в Симонопетре 3 месяца, он был вынужден возвратиться в И. п. с., т. к. был не в состоянии оплатить монастырские долги. В 1763 г. прп. Паисий вместе с братией на 2 судах покинул Св. Гору (Там же. С. 156-158). В скиту осталось ок. 20 чел., в 1766 г. проживал уже 41 чел. В этом же году был получен султанский фирман, освобождавший скит от выплаты хараджа (подушной подати) (Русский общежит. скит св. прор. Илии. 1896. С. 52).
Спустя нек-рое время в И. п. с. поселилась др. братия - из черноморских казаков. Первым после прп. Паисия настоятелем упоминается архим. Варлаам. В рукописной книге, хранившейся в церковной ризнице, записаны вклады, сделанные казаками: большое Евангелие в серебряной золоченой оправе с финифтью; малое Евангелие на греч. языке в серебряном окладе с чеканкой; большая серебряная золоченая чаша с дискосом и звездицей, украшенной серебряной сеткой, наподобие вязаной жемчугом; парчовые облачения, шитая золотом с жемчугом и камнями плащаница.
Вид на скит во имя прор. Илии
Затем строителем И. п. с. стал мон. Афанасий (Хаджи Афанасий), в миру служивший секретарем в рус. посольстве в К-поле. При нем 28 (по др. сведениям, 22) июня 1798 г. было заключено соглашение с проэстосами (соборными старцами) Пантократора, выгодное для братии скита. Мон-рь Пантократор отнесся к мон. Афанасию с полным доверием, как к «мужу добродетельному и практичному во внешнем управлении», «второму ктитору скита», о чем говорилось в новой омологии, выданной 22 июля 1798 г. взамен утерянной первоначальной, подписанной прп. Паисием (Величковским). По новой омологии о. Афанасию предоставлялись большие права, разрешалось «возобновить скит и церковь», перестроить ветхие и построить новые келии, «в каком месте ему понравится», предварительно испросив благословение мон-ря. Кроме того, обитель выделила скиту участок земли с лесом размером 200 (по нек-рым сведениям, 300) дес. В 1806 г., при мон. Афанасии, завершилось строительство однокупольного крестообразного в плане храма во имя св. Илии пророка (длина 28 аршин (20 м), ширина 19 аршин (13,5 м), были приобретены главнейшие святыни скита: частицы Древа Креста Господня и левой стопы ап. Андрея Первозванного, ранее находившиеся в греч. Успенском мон-ре (Веретада). Многочисленные насельники уже не помещались в 16 келиях, построенных прп. Паисием. Братия стала селиться по двое-трое вне скита, в местах, отведенных мон-рем Пантократор. В И. п. с. оставались только начальники, священно- и церковнослужители и монахи, исполнявшие важнейшие послушания. Жившие вне И. п. с. иноки по воскресным и праздничным дням приходили в скитский храм на соборное правило, обедали в общей трапезе, затем расходились по келиям. Средства для жизни скитяне получали из доходов от рыбной ловли на Дунае и от пожертвований Черноморского войска. Об этом свидетельствовала мраморная плита над церковными вратами с надписью: «Сей мраморный помост и порта устроены старанием схимонаха отца Иоанна Чернышова, подаянием же Российских ктиторов и благодетелей войска Черноморскаго, разных господ и честных казаков 1819 г. мая 21 дня» (История Ильинского скита // АВП РИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 517/2. 1871. Д. 2269. Л. 125-128). После мон. Афанасия скитом управлял иеросхим. Спиридон, затем иером. Герасим (1816-1817) и иеросхим. Парфений.
С началом Греческого национально-освободительного восстания (1821-1829), когда тур. войска оккупировали Афон, о. Парфений вместе со скитскими схимонахами Саввой и Дамианом тайно вывез в Россию частицу Древа Креста Господня, частицы мощей, церковные сосуды, ризницу, книги и др. церковное имущество. Настоятеля сопровождал его буд. преемник иером. Павел. По отъезде иером. Парфения братия недолго оставалась в скиту. Притеснение турок и опасность нападения морских разбойников вынудили монахов оставить обитель и удалиться с Афона. Нек-рые отправились в Россию, другие - в Молдавию, в скиту не осталось никого.
До окончания восстания иером. Парфений со спутниками проживал в Екатерино-Лебяжской Николаевской пуст. Считается, что иером. Парфений посещал С.-Петербург и встречался с имп. Александром I. «Полагая, по простодушию своему, что турки навсегда водворились на Афоне и что возврат туда ему невозможен, отец Парфений решился вверенную ему святыню предложить Государю Императору, чтобы он определил ее куда сам знает. Приложившись к Животворящему Древу и к святым мощам, Государь возвратил святыню старцу и при этом сказал: «Сохраняй это у себя. Бог даст, с турками скоро будет заключен мир, и тогда возвратишься на Афон в свой скит, для которого святыня эта драгоценна и необходима»» (Русский общежит. скит св. прор. Ильи. 1883. С. 31). В 1830 г. иером. Парфений вернулся на Афон, в мон-ре Пантократор встретил 8 монахов-молдаван из прежней братии. По благословению пантократорских проэстосов насельники восстановили скит. Паломники из России начали прибывать на Афон, нек-рые принимали постриг. В основном в И. п. с. поступали малороссы (запорожцы), придунайские казаки, были среди братии также великороссы и молдаване. Кроме офиц. названия - скит св. прор. Илии, к-рое по святогорскому уставу зафиксировано на печати скита, признанной кириархическим мон-рем, за И. п. с. прочно закрепились наименования «русский», «малороссийский», а также «казачий».
7 июня 1835 г. на Афон прибыл иером. Аникита (Ширинский-Шихматов), остановился в греч. монастыре Ксиропотам, вскоре поселился в И. п. с., в келии прп. Паисия (Величковского). Совершив паломничество на Св. землю, 9 мая 1836 г. вернулся на Афон и «в Русском монастыре начал, а довершил в русском скиту св. прор. Илии сорокадневное служение литургии по обету, данному у Гроба Господня» (Ширинский-Шихматов. 1838. С. 60). По его инициативе в юго-вост. части И. п. с. состоялась закладка храма во имя свт. Митрофана Воронежского, которую возглавил греческий архиеп. Панкратий, пребывавший на покое. Иером. Аникита пожаловал скиту икону свт. Митрофана Воронежского. Вскоре он был назначен настоятелем церкви при Русской миссии в Афинах и 3 авг. 1836 г. уехал с Афона, оставив скитской братии значительную денежную сумму и поручив постройку храма схим. Феодору. Иером. Сергий (Веснин) в письме П. А. Ширинскому-Шихматову от 24 апр. 1851 г. сообщал, что возведение храма о. Аникита поручил и своему послушнику Геронтию, следить за строительством просил скитского духовника иеросхим. Павла. Однако «нерадение и своекорыстие» братии, а также эпидемия чумы, поразившая насельников (в 1837 погибло более 20 чел.), задержали строительство церкви. Считается, что эпидемия прекратилась после того, как в скит из мон-ря Ксиропотам была принесена частица Животворящего Креста Господня. После всенощного бдения, водоосвящения и литии все постройки и имущество скита окропили св. водой. Согласно завещанию иером. Аникиты († 1837), его останки были привезены в И. п. с. и через некоторое время положены в нише юж. стены Митрофаниевской ц. близ клироса, закрыты мраморной плитой с надписью на рус. и греч. языках. Мн. известные афонцы, в т. ч. иеросхим. Сергий (Веснин), просили старцев скита открыть останки о. Аникиты. В 1874 г. посетивший скит ген. Н. В. Елагин рассказал, что в С.-Петербурге бывш. князя почитают как подвижника, и предложил открыть его захоронение. Останки о. Аникиты были извлечены и положены в храме открыто.
После кончины иером. Парфения († 1837) настоятелем И. п. с. был избран уроженец России иеросхим. Павел († 1840). Деятельный подвижник, во время эпидемии чумы 1837 г. о. Павел единственный отказался от употребления дегтя, чтобы регулярно служить литургию; пек просфоры, причащал Св. Таин умиравших, отпевал скончавшихся. Став настоятелем, собрал до 40 чел. братии, восстановил в И. п. с. общежительный устав (см.: История Ильинского скита // АВП РИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 517/2. 1871. Д. 2269. Л. 126 об.).
1837-1839 годы были отмечены нестроениями в скиту, связанными с конфликтом выходцев из Малороссии с иноками-великороссами. Настоятель о. Павел был изгнан из обители малороссами во главе с мон. Саввой, впосл. дважды возвращался и дважды изгонялся, последний раз - окончательно, причем со всеми насельниками-великороссами (более 30 чел.) (Парфений (Аггеев). 2008. Т. 1. С. 402). «Демагогический дух казаков плохо уживался с неограниченною властью игуменов и духовников, которым так охотно подчиняются великороссы» (Леонтьев. 1996. С. 73). Малороссы использовали клевету, чтобы обвинить великороссов, и прежде всего духовника рус. святогорцев старца Арсения Афонского, в расколе. По ряду сведений (см.: История Русского на Афоне Св.-Пантелеимонова мон-ря // К Свету. 2000. Вып. 18. С. 58), иеросхим. Арсений после 1-го изгнания о. Павла короткое время был настоятелем скита. Иеросхим. Павел вместе с изгнанниками поселился в Карее, на квартире, а 21 нояб. 1839 г. по приглашению пантелеимоновских старцев Герасима и Венедикта и по благословению старца Арсения перешел с великорус. братией в Пантелеимонов монастырь, где скончался 2 авг. 1840 г. Через 3 года по афонской традиции его «благодатные» останки были извлечены из могилы. В том же году открыли могилу и мон. Саввы, гонителя великороссов, «вытащили его всего целого и не предавшегося тлению, но весьма черного и смрадного» (Парфений (Аггеев). 2008. Т. 2. С. 55). Настоятель Паисий ездил в К-поль к патриарху, чтобы взять от него разрешительную грамоту. Вернувшись, созвал всех великороссов и греч. архиеп. Панкратия, жившего в Карее. «По литургии, опять откопали тело монаха Саввы, и все великороссияне говорили ему прощение, а архиерей прочитал патриаршую грамоту; и тело стало рассыпаться, и закопали его в землю. По малом времени посмотрели: и уже остались одни кости. Видевши сие, малороссияне испугались и затрепетали, и ходили к великороссиянам просить прощения» (Там же. С. 56). Позднее духовник Пантелеимонова мон-ря иеросхим. Иероним (Соломенцов) в письме схиархим. Макарию (Сушкину) назвал «несчастное «дело ильинское»» и его последствия «попущением Божиим для вразумления потомства».
Запрестольная Тихвинская икона Божией Матери. Сер. XIX в. (кириакон Ильинского скита на Афоне)
Во время нестроений кон. 30-х гг. XIX в. Пантократор отнял у И. п. с. особо важные документы: «Султанский фирман об освобождении братии от платежа харача... и от прочих денежных взысканий, а с ним данный в 1766 г. из Протата документ за подписью представителей всех 20 афонских монастырей о предоставлении братии скита полной свободы во всем и независимости»; «Условие», заключенное между мон-рем Пантократор и старцем Афанасием в 1798 г., о выделении скиту из монастырской земли отдельного участка; царскую грамоту визант. имп. Никифора II Фоки (от 10 сент. 964), данную Успенскому ставропигиальному мон-рю (Веретада), о пожертвовании императором в эту обитель части Древа Креста Господня; грамоту К-польского патриарха Иеремии от 9 июня 1809 г., выданную настоятелю Афанасию с братией скита в удостоверение того, что ими действительно были приобретены у Успенского мон-ря часть Древа Креста Господня и частица мощей (левой стопы) ап. Андрея Первозванного (Русский общежительный скит св. прор. Илии. 1913. C. 45-46).
26 авг. 1839 г. священным Кинотом была издана «Выпись актов» о нормализации отношений между обителями, но новая омология выдана только в 1892 г. Статья № 7 «Выписи актов» свидетельствовала о нестроениях в скиту: «Управляющему Скитом Дикею постановляется в обязанность наблюдать за поведением своей скитской братии» (Феннелл. 2008. С. 187). «По силе прежнего условия все каливы и виноградники, какие находятся в отмежеванных границах скита, составляют его собственность, а вне этих границ скитские отцы не должны строить калив». Пантократор дозволял «отцам русским, обитающим в ските, строить начатую церковь Св. Митрофана и возобновлять, когда они захотят, скитские здания, но без всяких затей. Когда понадобится лес для обжигания извести и обновления зданий скита, тогда отцы русские с дозволения м. Пантократорского рубят дерева из лесных дач. Равным образом дозволяется им рубить свободно и дрова, нужные для отопления келий». И. п. с. обязывался «ежегодно вносить в м. Пантократорский 1500 пиастров (88 р. с[еребром] с четями) за 25 иноков; а в случае увеличения числа их прибавляет по два голландских червонца за каждого сверхштатного монаха». Дикей избирается «скитскими отцами и утверждается м. Пантократорским». Новых насельников скит обязывался сначала представлять «для испытания» в мон-рь Пантократор (АВП РИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 517/2. 1871. Д. 2269. Л. 126 об.- 127).
С 1839 по 1841 г. сменилось 5 скитоначальников. После окончательного удаления иеросхим. Павла скитом управлял один из его главных гонителей - архим. Акакий (в схиме Антоний), затем - иером. Иоанникий († 1851), архим. Серафим и схим. Илия. В авг. 1841 г. путем жребия настоятелем И. п. с. был избран болгарин иеросхим. Паисий (1796-1871).Возрождая уставную жизнь скита, с равной любовью он принимал как малороссов, так и великороссов. 17 июля 1845 г. И. п. с. посетил вел. кн. Константин Николаевич, поклонился частицам Древа Животворящего Креста Господня и др. святыням, остался на ночлег, на следующий день молился на литургии. В память об этом посещении в келейном корпусе была установлена мраморная плита с надписью: «На сем месте, в бывшем старом здании, Его Императорское Высочество Государь Великий князь Константин Николаевич ночевал 17 числа июля 1845 года». Это посещение благотворно сказалось на развитии обители. Ранее скит был малоизвестен, теперь многие узнали о нем за пределами Афона, в т. ч. и в России. После визита вел. князя пантократорские проэстосы стали оказывать больше уважения скиту. 16 июня 1867 г. И. п. с. посетил вел. кн. Алексей Александрович.
После 1840 г. в скиту действовали: Ильинская, Благовещенская, Митрофаниевская церкви. Соборный храм во имя св. Илии пророка был, по словам о. Парфения, «не велик, но и не мал, порядочный и весьма светел и прекрасен, с куполом, но не такой, как у греков и болгаров» (Парфений (Аггеев). 2008. Т. 1. С. 318). Вечерня совершалась «по чину святогорскому, но нечто и по-русски; читали по-славянски, пели напевом киевским; все правили чинно и не борзясь». Утреню служили «по обычаю русскому и святогорскому, кротко, не борзясь. Каноны не пели, но читали, с пророческими песньми; каждение было по-афонски, подобно как в Хиландаре; и было два чтения» (Там же. С. 318-319).
При вступлении о. Паисия в должность настоятеля собор не был отштукатурен, имелись трещины в куполе и сводах и во время дождей вода заливала храм. Братские келии были тесны и ветхи, площадка скита мала (длина 17 м, ширина 12 м). Только притвор Ильинской ц. находился на территории скита, клиросы и алтарь уже выходили за ограду. Митрофаниевская и Благовещенская церкви также располагались за оградой. Сев. часть Благовещенской церкви примыкала к трапезной, которая оставалась без потолка, а окна в ней без стекол. Во время дождей вода лилась на столы. При иеросхим. Паисии были отремонтированы храмы, в Митрофаниевской ц. устроены мраморный пол, иконостас из икон, принадлежавших иером. Аниките. С правой стороны престола поставлена икона свт. Митрофана Воронежского, переданная иером. Аникитой. В нояб. 1842 г. Митрофаниевский храм был освящен архиеп. Панкратием. Между Благовещенской и Митрофаниевской церквами в 1843 г. был построен братский корпус (на 15 келий) под единой крышей и над храмами, и над новым корпусом.
К сер. XIX в. И. п. с. перестраивался на пожертвования благотворителей (министра народного просвещения кн. Ширинского-Шихматова, тульского купца М. Д. Сушкина, дяди схиархим. Макария (Сушкина), с.-петербургского купца М. А. Вьюшина, Г. Е. Ворониной и др.), на средства, собранные в России. В северной части И. п. с. был возведен 2-этажный корпус (1846) с трапезой, пекарней, кухней, винным погребом, кладовой, 2 архондариками и 18 кельями; с вост. и юж. сторон - каменная ограда (1846). За алтарем Митрофаниевской ц. воздвигнут 2-этажный корпус (1847) с 10 кельями, канцелярией и просфорней. В 1848-1849 гг. в зап. части скита были разобраны ветхие здания и выстроен 2-этажный корпус c 3-ярусной надвратной колокольней в 23 аршина (16,3 м); на нижнем этаже устроены хозяйственные помещения, на верхнем - архондарики и кельи. В кон. 50-х гг. XX в. к западу от колокольни построен 2-этажный корпус с больницей, кельями для иноков, несших в ней послушание, для престарелых и немощных. В корпусе освящены 2 малых храма: во имя арх. Михаила и во имя свт. Николая Чудотворца.
Братья Ильинского скита. Фотография. 90-е гг. XX в.
Купец Вьюшин украсил серебряными ризами 4 иконы соборного иконостаса, пожертвовал большой напрестольный серебряный крест; запрестольную Тихвинскую икону Божией Матери (список чудотворной) в серебряном окладе со стразами; большое Евангелие в серебряном позолоченном окладе; большую серебряную дарохранительницу; серебряный с позолотой евхаристический набор; позолоченный иконостас для храма во имя арх. Михаила, к-рый, однако, был установлен в Благовещенской ц. Московские благотворители передали скиту паникадило, облачения на престолы, комплект архиерейского облачения, фелони и стихари, митры, плащаницу. Главным ктитором скита стал купец Н. В. Лепёшкин. С процентов от капитала скит имел доход, достаточный для покупки годового запаса хлеба. Посетители отмечали «радушие приема» и «малороссийскую опрятность» обители. Ближайшим помощником настоятеля Паисия был мон. Иннокентий, болгарин, с 1848 г. исполнявший должность казначея. В дипломатическом донесении консул К. Н. Леонтьев писал: «Все хозяйственное бремя скита лежало в течение многих лет на о. Иннокентии; посредством различных усилий, посредством писем в Россию к разным преданным Церкви лицам и т. п. он сумел собрать для скита значительный капитал» (АВПРИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 517/2. Д. 2269. Л. 99 об.- 100). К 1860 г. в И. п. с. проживало 128 насельников, в т. ч. 5 иеромонахов, 3 диакона и 14 певцов. На праздник Преображения Господня 1868 г. о. Паисий был посвящен в сан архимандрита.
По словам очевидца событий, схиархим. Паисий не видел достойного преемника себе среди братии, большинство иноков были «весьма простые и усердные к Церкви, но несколько по природе республиканцы или, по крайней мере, либералы» (Леонтьев. 1996. С. 69). В авг. 1871 г., за месяц до кончины, о. Паисий († 6 сент. 1871) в присутствии своего духовника настоятеля скита Ксилургу иеросхим. Никифора составил завещание, в к-ром назначал кандидатов в настоятели: иеромонахов Израиля Карульского и Гервасия Капсальского. Завещание хранилось в Пантократорском мон-ре и было прочтено спустя 40 дней после кончины настоятеля. В это время настоятельской должности добивался насельник И. п. с. иеросхим. Андрей, «человек простой, из дунайских казаков, не красноречивый; с виду не бойкий, но, как оказалось, буйный и способный к интриге» (АВП РИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 517/2. 1871. Д. 2269. Л. 100 об.- 101). Иеросхим. Андрей вместе с мон. Серафимом склоняли братию на свою сторону, в частности требовали надзора за деньгами, хранившимися, согласно завещанию, у казначея Иннокентия. В разрешении спора участвовали проэстосы Пантократора, представители Протата, тур. власти и российский консул К. Н. Леонтьев, к-рый действовал в соответствии с советами пантелеимоновских старцев Иеронима и Макария (Сушкина) и подробно изложил ход событий в 2 дипломатических донесениях с приложениями от 9 и 24 нояб. 1871 г., направленных в российское посольство в К-поле (Там же. Л. 99-106 об., 112-115 об.). В итоге о. Гервасию Капсальскому был вручен настоятельский жезл проэстосами мон-ря Пантократор в присутствии российского консула и греч. еп. Каллиника, к-рый по традиции прочитал братии разрешительную молитву. Зачинщики смуты иеросхим. Андрей и мон. Серафим были удалены из скита на покаяние, однако их единомышленники продолжали возмущать братию, вмешиваясь в распоряжения настоятеля (Там же. Л. 122-123 об.). До прибытия на Афон о. Гервасий подвизался в Киево-Печерской лавре и был духовником митр. Киевского Арсения (Москвина). На Афоне он пребывал менее 3 лет, но принял на себя обязанность управления скитом. В окт. 1872 г. о. Гервасий отказался от должности, сославшись на любовь к безмолвию, в 1884 г. скончался, приняв схиму с именем Гавриил. В 1872 г. настоятелем все же был избран иеросхим. Андрей, «неспокойное правление» к-рого продолжалось до 1879 г. (Дмитриевский. 1895. С. 252).
8 сент. 1879 г. И. п. с. возглавил иером. Товия, «личность добрая и симпатичная» (Арсений (Стадницкий), митр. Дневник, 1880-1901. М., 2006. С. 153). На тот момент в скиту проживало ок. 150 насельников. При о. Товии был заложен новый, более вместительный собор; скит посещали представители царствующего дома и высокопоставленные лица. С 18 по 24 июня 1881 г. у берегов Афона находилась вел. кнг. Александра Петровна со свитой, ее пароход «Эриклик» остановился близ пристани Пантелеимонова мон-ря. 19 июня иером. Товия с 2 иеромонахами прибыл с визитом на пароход, был представлен вел. княгине пантелеимоновским игум. Макарием (Сушкиным) и преподнес ей икону прор. Илии. 22 июня 1881 г. в И. п. с. представитель кнг. Александры Петровны контр-адмирал Д. З. Головачёв положил от ее имени закладной камень в основание нового собора. При посредстве отцов Иеронима (Соломенцова) и Макария (Сушкина) в кон. дек. 1881 г. проект нового собора был одобрен вел. кнг. Александрой Петровной и утвержден К-польским патриархом Иоакимом III. 14 авг. 1881 г. на Афон прибыл вел. кн. Константин Константинович. 16 авг. 1881 г. вечером он посетил скит, переночевал в нем и молился за утреней; 18 авг. покинул Афон.
С 1881 г., в период настоятельства о. Товии, отношения между мон-рем Пантократор и скитом вновь обострились. Причину этого разъяснял Протат в письме каймакаму (уездному начальнику) Св. Горы от 7 февр. 1884 г.: «Скит… пожелал обновить свою церковь, как ветхую, и просил дозволения на это от кириархической обители Пантократора, а просил дозволения потому, что он есть подчиненный. Все же скиты и келлии, как непосредственно зависимые от монастырей, когда желают возобновить или поправить свои церкви или другую какую-либо постройку, берут на это дозволение того монастыря, которому они подчинены… Монастырь Пантократор дал свое дозволение на возобновление ветхой церкви, но на старом основании и таких же размеров. Скит прор. Илии не принял этого условия, вот отсюда и началось между ним и обителью разногласие. При всем том скит против условий упомянутого документа (омологии) и решения Протата стал извлекать камни вне окружности скитской».
Закладка нового собора встретила протест со стороны священноначалия Пантократора, которое потребовало у скита 500 лир за право строить храм, а получив отказ, заявило, что камень для строительства должен покупаться «на вес» (АВП РИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 517/2. Д. 3219. Л. 300-304). Дипломатическая переписка тех лет свидетельствует о том, что в противостоянии греч. и рус. насельников большую роль играла политика афинского правительства, на которую сильное влияние оказывала английская дипломатия (Там же. Д. 3212. Л. 14-14 об.; Д. 3219. Л. 382 об.; см.: Россия и Православный Восток. 2003. С. 33-37). К-польский патриарх Иоаким III поддерживал скитян, но его послания в Пантократор не возымели действия (АВП РИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 517/2. Д. 3219. Л. 580-580 об.). Решением Протата от 21 июля 1883 г. строительство собора дозволялось в жестких условиях: не использовать камня без разрешения монастыря и не сохранять временных построек для рабочих. В кон. 1883 г. илиинцы, просившие российское посольство защитить их, обратились также в тур. гражданский суд. Это их действие не было одобрено послом А. И. Нелидовым (Там же. Л. 501-502). Мон-рь доказывал, что скит добывает камень для построек вне своей территории, без разрешения мон-ря подобные действия запрещены. Игум. Макарий в письме Нелидову от 20 апр. 1885 г. советовал илиинцам не доводить дело до кассационного суда и обратиться к патриарху, а вместо камня по его благословению использовать кирпич (Там же. Л. 523-525 об.). В письме также сообщалось, что после смерти старых иеромонахов в И. п. с. осталось только 2-3 священника преклонного возраста, а мон-рь Пантократор категорически запрещал рукополагать новых иереев. Настоятель скита попросил иеромонахов Нифонта (из келлии Св. Троицы Хиландарского мон-ря) и Неофита (из келлии свт. Николая Чудотворца того же мон-ря) организовать в своих келлиях рукоположение илиинских насельников.
В 1892 г. при поддержке российского посольства и К-польского патриарха Неофита VIII было достигнуто примирение. Согласно омологии 1892 г., число братии не превышало 130 чел. «со столькими же послушниками». Ежегодно илиинцы могли привозить 4 тыс. вязанок или 2 тыс. возов дров. Скит получил право на «расширение своих пределов» для новых построек, в т. ч. для собора, «рубить камни из желаемой каменоломни». Скит обязался выплатить монастырю расходы, понесенные за все время спора (2 тыс. лир, т. е. 17,5 тыс. р. ассигнациями). В российских дипломатических кругах принятие омологии было расценено как «благополучное решение вопроса» (цит. по: Россия и Правосл. Восток. 2003. С. 223, 224).
Следующим настоятелем И. п. с. и строителем собора стал архим. прп. Гавриил Афонский. Скит был оборудован ирригационной системой и 2 цистернами. С 1894 по 1898 г. в сев. части скита был построен новый братский корпус с трапезой. Старый сев. корпус и соборный храм были разобраны, закладной камень 1881 г. перенесен на новое место, близ первоначального. Закладку нового храма совершили 15 июня 1900 г. бывш. К-польский патриарх Иоаким III, прибывший на Афон еп. Волоколамский Арсений (Стадницкий), настоятель скита архим. Гавриил в присутствии российского посла в К-поле И. А. Зиновьева и эпитропа монастыря Пантократор архим. Феофила (Афонская летопись. 1900. С. 279). Строительство завершилось в 1907 г., при новом настоятеле И. п. с. архим. Максиме († 1919). 19 июля 1914 г. храм был освящен митр. Нилом в сослужении еп. Сократа и настоятелей почти всех рус. афонских обителей. При о. Максиме число братии И. п. с. возросло до 400 чел.
В период афонских споров об Имени Божием (1909-1913) скитский схим. Хрисанф (Потапьев), упоминаемый настоятелем Паисием в духовном завещании 1871 г., по поручению духовника Пантелеимонова мон-ря иеросхим. Агафодора (Буданова) в 1909 г. написал рецензию на кн. «На горах Кавказа». По мнению архиеп. Илариона (Алфеева), эта рецензия, написанная в резком тоне, привела к обострению споров об Имени Божием и не способствовала мирному разрешению конфликта. Но в целом И. п. с. практически не затронули эти споры. (Иларион (Алфеев), еп. Священная тайна Церкви. СПб., 2002. Т. 1. С. 386).
Российская дипломатия боролась за присвоение И. п. с. и Андреевскому скиту статуса мон-рей. Усилиями гр. Н. П. Игнатьева в Сан-Стефанском договоре 1878 г. предусматривался особый, 22-й пункт, по к-рому оба скита могли стать мон-рями, равноправными с др. 20 обителями Афона. После занятия греч. войсками Афона (1912) рус. насельники написали письмо Лондонской конференции послов, в к-ром среди прочего настоятельно просили «возвести русские Андреевский и Ильинский скиты в ранг монастырей, обеспечив их землей и предоставив возможность построить пристань» (АВП РИ. Ф. 180: Посольство в К-поле. Оп. 482. Д. 3876. Л. 117-122). Последняя попытка решить вопрос статуса скитов дипломатическим путем была предпринята в 1917 г., когда на Афон высадился русско-франц. отряд. Но действия генерального консула в Фессалонике В. Ф. Каля и его преемника С. Клименко не привели к желаемым результатам, скиты не получили статуса мон-рей.
26 июня 1914 г. архим. Максим оставил должность начальника скита, вскоре И. п. с. возглавил иером. (с 18 июля того же года архим.) Иоанн († 25 июля 1952). Поскольку при строительстве нового собора скит задолжал кредиторам, архим. Иоанн обратился в мон-рь Пантократор с просьбой отложить уплату налогов до окончания первой мировой войны, но ему было отказано. Братия занимала средства у частных лиц, для покупки хлеба продала свое грузовое судно. В сент. каждого года И. п. с. платил 150 лир монастырю и налог. Перед 1917 г. русский посол в Афинах советовал архим. Иоанну забрать все деньги обители, находящиеся в одесских банках, но настоятель посчитал, что в России ничего серьезного произойти не может. После 1917 г. все деньги скита были экспроприированы. Братии пришлось работать в ближайших к Афону городах и селах, чтобы расплатиться с долгами. В 1920 г. эпитроп мон-ря Пантократор Хризостом потребовал у И. п. с. одолженные ему некогда средства (100 лир). Это требование было удовлетворено. Мон-рь также потребовал платить 150 лир налога драхмами в соотношении 38 : 1. Но это требование было отклонено. В 1921 г. мон-рь обложил налогом даже землю, собираемую скитянами в лесу в качестве удобрения. Через неск. месяцев уменьшил в 2 раза норму (2 тыс. бревен) заготовки дров. Первая мировая война и революция в России привели к упадку скита, количество насельников уменьшалось (в 1961 всего 10 чел.). Братство скита безуспешно обращалось за помощью к Сербии, Болгарии и даже к США и Великобритании.
В 1952 г. И. п. с. возглавил уроженец Херсонской губ. архим. Николай († 1972), к-рый поддерживал общение в основном с представителями рус. зарубежья и не допускал в скит монахов из СССР. Позиция И. п. с. при архим. Николае была фактически зилотской: К-польских патриархов не поминали. При нем, так же как и при архим. Иоанне, не признавался новоюлианский календарь (постановление скитского собора № 28 от 28 дек. 1924 см.: Феннелл. 2008. С. 191). Архим. Николай выступил с обращением к зарубежным соотечественникам «Ко всем православным людям, в рассеянии сущим», в к-ром говорилось: «В настоящее время Святая Гора переживает великие бедствия. Беда наша в том, что после Первой мировой войны прекратился доступ на Афон иноков, и теперь мы имеем великое оскудение в людях. Кельи и каливы остаются пустыми и, по мере вымирания монахов, отходят в чужие руки и разрушаются» (Даров А. Берег «Нет человека». Н.-Й., 1966. С. 59).
В 1966 г. в И. п. с. из Джорданвилла был направлен известный подвижник зарубежья архим. Нектарий (Чернобыль), который пробыл в обители чуть больше года. Нек-рое время в скиту проживал иером. Антоний (Торп), датчанин, составитель кн. «Жизнеописания афонских подвижников благочестия XIX в.». Последний настоятель скита иером. Серафим (Бобич) в 1970 г. застал в обители только 2 стариков, младшему из к-рых было 85 лет. На службах о. Серафим поминал первоиерарха РПЦЗ митр. Филарета (Вознесенского). Капитальный ремонт не производился, и мн. постройки были частично разрушены. Стараниями иером. Серафима лишь были заменены обветшавшие окна, вставлены стекла, перекрыты требующие ремонта крыши. Но скиту удавалось поддерживать нек-рый порядок в парекклисионах, сохранять ризницу и б-ку. Напрестольные кресты хранились в футлярах, а большие, окованные золотом Евангелия - в чехлах (Лукьянов В., свящ. Святая Гора Афон - земной удел Божией Матери. Джорд., 1973. С. 63-64).
В 1989 г. скончался духовник И. п. с. иером. Иоанн (Меландр). К 1992 г. в скиту проживали 4-5 насельников, в т. ч. иером. Серафим и иером. Иоанникий, опубликовавший в 1990 г. в ж. «Русское возрождение» (№ 50) статью к 1000-летию русских на Афоне. Отец Иоанникий проводил работу по поискам на Афоне рукописей прп. Паисия (Величковского). По представлению скита прп. Паисий был канонизирован РПЦЗ как местночтимый святой.
В 1992 г. братия И. п. с., не поминавшая на службах К-польского Патриарха, была изгнана с Афона. 18 мая 1992 г. вечером на Афон прибыли посланники К-польского Патриарха: митр. Афанасий Илиупольский и Мелитон Халкидонский. Утром состоялось заседание Кинота, на к-ром рассматривались введение общежительного устава в мон-ре Пантократор, поставление игумена, удаление старой и заселение в обитель новой братии. 20 мая, после нового заседания Кинота, экзархия отправилась в монастырь, а затем вместе с полицией в И. п. с. 4 насельников скита в течение часа вывезли за пределы Афона в Урануполи (Николай, иером. 1996. С. 15). В том же году И. п. с. был заселен общиной греч. монахов из скита Благовещения Пресв. Богородицы, принадлежащего мон-рю Ксенофонт. В И. п. с. был введен общежительный устав, проведены некоторые преобразования: храм свт. Митрофана Воронежского переименован в Иоакимовский, все надписи на рус. языке закрашены. По свидетельству англ. проф. Н. Феннелла, из скита исчез архив, к-рый он ранее перефотографировал. «После подобной силовой акции Свято-Ильинский скит на Афоне, созданный трудами монахов и жертвователей из России, оказался недоступным более для русских иноков»,- сообщил Председатель ОВЦС МП митр. Смоленский и Калининградский Кирилл (ныне Патриарх Московский и всея Руси) в письме от 28 янв. 2003 г. митр. Филадельфийскому Мелитону, занимавшему должность Генерального секретаря Свящ. Синода К-польского Патриархата. К 2003 г. в И. п. с. проживало 15 монахов, дикей - архим. Иоаким.
Архитектурные особенности И. п. с.
Кириакон, центральный храм скита, представляет собой характерную постройку в визант. стиле, распространенном в рус. храмостроении в сер. XIX - нач. ХХ в. Построен в 1900-1914 гг. по проекту одесского епархиального архит. Л. Ф. Прокоповича. Главный престол освящен во имя св. прор. Илии, правый придел - ап. Андрея Первозванного, левый - мц. Александры. Храм, облицованный афонским камнем и серым мрамором, остался нерасписанным. Четырехъярусный иконостас, как и иконостасы в приделах, был изготовлен в Москве на фабрике Фроловых. Кириакон И. п. с.- 2-й по величине храм Св. Горы (длина 54 м, ширина 34 м, высота 36 м) после собора рус. Андреевского скита (1867-1900, архит. М. А. Щурупов). Храм выполнен в византийском стиле и представляет собой неск. упрощенный вариант 1-й постройки стиля - Владимирского собора в Киеве (проект 1853, архит. И. В. Штром, дополнен П. И. Спарро и Р. Б. Бернгардом, построен в 1862-1879). Так же как и образец, он 7-главый, но дополнительные 2 главы поставлены не у зап. фасада, а по центральной оси храма с востока и запада - как в основном объеме кириакона Андреевского скита.
Кириакон Ильинского скита. 1900-1914 гг. Архит. Л. Ф. Прокопович
К западу от кириакона находятся св. врата с каменной 3-ярусной колокольней (1848-1849), по сторонам к-рой в 2-этажных корпусах расположены 2-этажные кельи, трапезная, б-ка, приемный зал, хозяйственные помещения, иконописная мастерская и лавка, где продаются изделия, выполненные монахами. К 2009 г. в вост. корпусе располагались архондарик, синодикон (зал для торжественных приемов), кельи, ризница, канцелярия и хозяйственные службы. Ранее в подвале этого корпуса размещались трапезная, поварня, пекарня, кабинет эконома, мастерские и жилые помещения. Внутри монастырских стен кроме собора находятся церкви св. праведных Иоакима и Анны (бывш. свт. Митрофана Воронежского; в юж. корпусе), свт. Николая Чудотворца (на 1-м этаже сев. корпуса), Благовещения Пресв. Богородицы (1761; в юго-зап. углу монастырского комплекса) и ц. в честь Воскресения Христова.
Вне монастырских стен - здания столярной, сапожной и портняжной мастерских, кузница, маслодавильня, винокурня и больница, превращенная к 2009 г. в гостиницу для паломников. Построены новые здания пекарни и бойлерной, проведено электричество, а в зап. и юж. корпуса - центральное отопление.
Скит имел подворья в К-поле, Одессе, Таганроге и ст-це Новониколаевской, дома в Москве, Калуге и Нахичевани, кроме того, владел рыбными промыслами на Дунае. В 1894-1899 гг. по инициативе архим. Гавриила Афонского на Пушкинской ул. Одессы было построено подворье с 3-престольным 5-главым храмом в византийском стиле и с колокольней. Проект храма был выполнен архит. Прокоповичем. По обеим сторонам храма проектом предусматривалось строительство 3-этажных флигелей для братии подворья и паломников. Собор был заложен 10 нояб. 1894 г. архим. Гавриилом, главный престол освящен 22 дек. 1896 г. в честь иконы Божией Матери «Млекопитательница» архиеп. Херсонским и Одесским Иустином (Охотиным) в сослужении еп. Елисаветградского Тихона (Морошкина); правый придел - 23 дек. во имя св. прор. Илии, левый - 28 дек. во имя арх. Гавриила. При архим. Гаврииле были созданы и расширены подворья в Таганроге и в ст-це Новониколаевской. Мощи архим. Гавриила, похороненного в храме Одесского подворья, были в 1994 г. обретены и к 2009 г. почивали в соборе бывш. подворья, обращенного в одесский во имя святого Илии пророка мужской монастырь. После революции все подворья И. п. с. в России были конфискованы. 13 сент. 1921 г., при захвате подворья скита в Таганроге, был расстрелян настоятель о. Николай.
К-польское подворье с храмом находилось в квартале Галата. После первой мировой войны в К-поле было реквизировано имущество всех рус. обителей. И. п. с. понес убытки в размере 20 995 р. 50 к. В 1918 г. подворье было возвращено скиту, после гражданской войны в нем поселились рус. эмигранты. Скит имел свой корабль - бриг «Св. Илия пророк», к-рый совершал рейсы между Афоном, К-полем, Одессой и Мариуполем и доставлял в И. п. с. зерно, муку, рыбу и др. Капитаном судна был иеромонах, а команда состояла из монахов и послушников. На судне в корабельном храме совершались все уставные службы.
Главные святыни И. п. с.
Икона Божией Матери «Млекопитательница». Сер. XIX в. (?) (кириакон Ильинского скита на Афоне)
С 1848 г. в И. п. с. хранился чтимый образ Божией Матери «Млекопитательница». На средства Лепёшкина икона была украшена позолоченной серебряной ризой с драгоценными камнями. По молитвам к Божией Матери перед иконой совершалось множество исцелений и чудотворений, о к-рых рассказывали надписи на серебряной доске, прикрепленной к тыльной стороне иконы. Исцеления как от афонской иконы, так и от ее списков зафиксированы и в России (в Москве, Туле, Ельце, Задонске, Белгороде и др.). Др. чтимая святыня - Тихвинская икона Божией Матери, подаренная скиту купцом Вьюшиным, находилась в алтаре собора на горнем месте. 17 февр. 1877 г. в скиту совершилось чудесное знамение от Тихвинской иконы, зафиксированное в акте 21 февр. и подписанное настоятелем иеросхим. Андреем с 6 иноками: «После часов в соборной церкви увидели мы, нижеподписавшиеся, на иконе Божией Матери Тихвинской ясный мокрый след слез, пролитых из правого глаза Божией Матери… а в левом глазе стояла большая капля слезы… Мы сии слезы вытерли ватою начисто… Через 3 часа мы вошли в церковь и вновь увидели на сей иконе засохшие следы слез… вся ручка Спасителя была замочена слезами… увидели на левом глазе большую каплю. Мы опять все эти слезы вытерли и после того уже слез от иконы не видели» (Дмитриевский. 1895. С. 252-253). Братия установила особый день празднования в честь этого события - 17 февр., когда во время всенощного бдения икона выносилась из алтаря, поставлялась в соборе и совершалось торжественное богослужение. Неск. раз икону привозили в Москву.
Рукописное собрание И. п. с.
достаточно типично по составу для слав. скитов и келлий Афона. Оно насчитывает неск. десятков слав. рукописей кон. XV-XIX в., преимущественно аскетических сборников XIX в. Древнейшие рукописи коллекции: серб. Евангелия-тетр кон. XV и рубежа XV и XVI вв. (№ С1 и С2), Требник среднеболг. извода нач. XVII в., написанный в Молдавии или на Украине (С4), Лествица прп. Иоанна Синайского нач. XVIII в. (С5), Сборник иноческих житий и патериковых повестей 1749 г. (С15), Сочинения прп. Нила Синаита и прп. Нила Сорского 1750 г. (С14), Евангелие-тетр (вероятно, список печатного - М., 1715) 1761 г. (С3). Собрание имеет рукописное описание, составленное в 1991 г. мон. Иоанникием. Сведения о рукописях XV-XVIII вв. включены в сводный каталог слав. рукописей Афона (Славянские рукописи афонских обителей / Сост.: А. А. Турилов и Л. В. Мошкова под ред. А.-Э. Н. Тахиаоса. Фессалоники, 1999. № 171, 175, 233, 303, 772, 875, 998). Возможно, часть рукописного собрания (в т. ч. ряд списков переводов прп. Паисия (Величковского), переписанных его учениками) во 2-й пол. XIX - нач. XX в. перешла в б-ку близлежащего скита Ксилургу (Мариинский скит, скит Богородицы), собрание к-рого находится в б-ке Пантелеимонова мон-ря и составляет отдельный фонд.
